К третьему послеполуночному колоколу общество слегка угомонилось. Кто-то завалился спать прямо под столами, парочки разбрелись по крохотному саду, постояльцы «Норы» сидели в обеденном зале таверны, пили, пели и болтали. Новобрачные ушли в дом Ферузы, находившийся выше по склону холма, пообещав вернуться утром. Их проводили до середины пути, выкрикивая не совсем приличные наставления, и на прощание осыпали зернами пшеницы вкупе с мелкими монетами.

Никто не обратил внимания, что в таверну возвратилось на несколько человек меньше, чем ушло.

Один из замешкавшихся украдкой свернул в проулок, тянувшийся вдоль задворок «Уютной норы». Отойдя шагов на десять, человек остановился, тщетно вглядываясь в темноту и еле слышно насвистывая. Ждать пришлось недолго – на другом конце переулка что-то зашелестело, подошло ближе, по-прежнему оставаясь неразличимым.

– Ты здесь? – раздраженно вопросил ожидавший. – Вы со своими тайнами мне уже поперек горла встали. Решитесь вы наконец или нет?

– Что ты смог собрать? – прохладно спросил бестелесный голос.

– Я смог все устроить, – огрызнулся ждавший. – Значит, так. Корону и книгу ищите в комнатах на втором этаже. В дальнем углу камина под пеплом закопан флакон с зельем, который вы уже считали упущенным. Ключи таскает с собой Ши Шелам. Зеркальце лежит в комнате гадалки Ферузы. Она сама не знает, что ей попало в руки. Диск открыто висит над стойкой. Осторожнее с туранцем – меч у него. Помните, вы мне обещали – никаких жертв! Подождите до рассвета, все успокоятся и разойдутся. Начнете шуровать сейчас – вас непременно заметят. К тому же в нижнем зале полно народу.

– Мы всегда выполняем свои обещания, – с легкой укоризной заверил голос. Что-то глухо звякнуло – как пересыпавшиеся в кожаном мешке золотые монеты. Затем тихие шаги удалились. Второй собеседник остался стоять на месте, взвешивая мешочек в ладони и задумчиво хмурясь.

– Какого демона я это сделал? – вдруг отчетливо спросил он. – А, ладно! От этих штуковин больше вреда, чем пользы. Пусть забирают и подавятся. Нам-то они ни к чему. Продать такое невозможно, хранить – себе дороже…

Так, продолжая убеждать сам себя, он ощупью добрался до неприметной калитки, выводившей на задний двор таверны. Обычно Лорна запирала калитку за засов и замок, но сегодня она покачивалась распашку. Человек вошел, старательно прикрыл за собой дверцу и прислушался. В саду шептались, еле слышно посмеивались, скрипела облюбованная кем-то кушетка, шелестели неосторожно задетые листья.

– Бордель на лоне природы, – беззлобно проворчал человек, шагая по усыпанной светлым песком дорожке и едва не налетел на увлеченно обнимавшуюся парочку. По счастью, влюбленных занимали только они сами. Одинокий любитель ночных прогулок остался незамеченным. Попятившись, он юркнул в заросли акации, решая – поискать другой путь или обождать, вдруг парочке вздумается куда-нибудь перебраться?

И точно. Вскоре молодые люди, по-прежнему не в силах оторваться друг от друга, побрели в сторону таверны. Соглядатай хмыкнул им вслед, признав в долговязом юнце Малыша, а в его гибкой, ладной спутнице – Диери Эйтолу. Они поднялись по шаткой лестнице, лепившейся к заднему фасаду строения, и исчезли за дверью.

Дом Ферузы, доставшийся ей в наследство от покойных родителей, больше напоминал лихо накренившуюся хижину под черепичной крышей. Не рассыпался по камешкам он только потому, что с двух сторон его подпирали такие же невзрачные строения. Одну из трех комнат туранка занавесила пыльными коврами, расставила по углам старинные жаровни и водрузила на стол пожелтевший череп с оскаленными зубами в окружении хрустальных шаров. Получилась настоящая «пещера колдуньи» – для впечатлительных клиентов, желающих воспользоваться услугами гадалки.

В двух остальных комнатах царил жизнеутверждающий кавардак. На продавленном диване валялись дорогие наряды, одолженные для свадьбы, поблескивало в темноте золотое шитье и граненые самоцветы.

Аластор и Феруза Кайлиени выяснили, что являются законными супругами чуть больше двенадцати колоколов, и решили, что такое важное событие необходимо отметить. На разворошенной кровати немедля появились медный кувшин и огромное блюдо с фруктами. Феруза, так и не расставшаяся с подаренным ожерельем, сидела на ворохе подушек, задумчиво улыбалась собственным мыслям и рассеянно кивала Аластору, тщетно пытающемуся в чем-то убедить подругу.

– Женщина, ты совсем меня не слушаешь! – не выдержал Альс и повалился рядом с туранкой, едва не опрокинув блюдо.

– Внимаю с трепетом, господин и повелитель, – воркующим тоном заверила его Феруза. – Подвинься, виноград раздавишь. Да погоди целоваться! Мои уши открыты, и я отлично поняла: ты предлагаешь уехать. На Полуденное Побережье, в Шем или Аргос. В тебе внезапно пробудилась тяга к странствиям. Верно?

– Угу, – взломщик поймал рыжеватый локон туранки и намотал его на палец. – Разве ты не хочешь увидеть мир? Для таких, как мы, не имеет значения, в какой стране жить. Сегодня здесь, завтра там, послезавтра отправимся еще куда-нибудь. Золота у нас в избытке, в Мерано у меня есть неплохой домик и – ты будешь смеяться! – баронский титул.

Туранка и в самом деле фыркнула:

– За какие такие заслуги? За успешное ведение торговли поддельным жемчугом со Стигией?

– Я его купил, – признался Аластор. – Захотелось. Так поедешь? Собирать нам почти нечего, нужным барахлом обзаведемся по дороге, седмицы через две будем у Океана. Ручаюсь, тебе понравится.

– Наверное, – согласилась гадалка, в задумчивости теребя сверкающие камни ожерелья. – Я ведь никогда не уезжала из Шадизара. Мне страшновато. И я не хочу оставлять своих друзей.

– Ты им не нянька, – напомнил взломщик. – Они взрослые люди, знающие, что почем на этом свете. Обходились ведь они без тебя до времен вашего знакомства?

– Обходились и обойдутся в будущем, – кивнула Феруза. – Просто мне… мне тревожно. Разве ты ничего не замечаешь и не чувствуешь? Смятение носится в воздухе, словно приближающаяся летняя гроза. Я же вижу – ты тоже беспокоишься, не понимая причин. По-моему, ты просто хочешь убежать от этой подступающей беды.

Аластор открыл рот, собираясь возразить, однако нахмурился и промолчал. Он раздумывал, искоса глядя в маленькое окно, за которым виднелись крыши и улицы квартала Нарикано, упрямо карабкающиеся вверх по склону холма. Приближался рассвет, небо над городом светлело, наливаясь блеклым розоватым цветом.

– Я что-то не так сказала? – встревожилась девушка.

– Ты сказала именно ту вещь, на которую я старался закрывать глаза, – медленно отозвался взломщик. – Не далее, как пару дней назад такое же соображение мне пытался втолковать Ши. Слишком много людей, которым тут не место. Слишком много драгоценных вещей, вдобавок обладающих магическими свойствами. Слишком шумной и азартной стала наша жизнь. Это не к добру. Сегодня же с утра я заставлю наше маленькое сообщество это понять. Путешествие откладывается, в этом ты права. Сперва разберемся, что творится в нашем родном городке.

– С утра не получится, – скорбным голосом промолвила Феруза. – Тебя не услышат, ибо никто не проснется. Разве что ближе к вечеру.

– Да, пожалуй, – сообразил взломщик и тут его осенило: – Слушай, ты не пробовала спрашивать у тарока, в чем может крыться причина подобного беспокойства? Что нас вообще ждет? Хотя бы в ближайшие дни или луны?

– Не-ет, – растерянно протянула туранка, явно раздосадованная тем, что столь простая мысль не пришла ей в голову первой. – Но сейчас попробую!

Она спрыгнула с кровати и убежала в соседнюю комнату, откуда раздался шелест перетряхиваемых одежек и сердитое ворчание: «Куда я его задевала?».

Вернувшись, туранка привычными движениями смешала толстую пачку пергаментных листочков, осведомившись: